— Как Вам представляются сегодня цели социально-гуманитарного, и в частности, философского образования в России? – Я имею в виду цели, которые можно было бы назвать «стратегическими».
— Этот вопрос представляется мне крайне актуальным. Действительно, за множеством реформ организационного характера в сфере образования оказалось забыто главное – вопрос о том, а чему собственно служат социально-гуманитарные науки, и соответственно, ВУЗовское социально-гуманитарное образование?

Если в советское время была крайность тотальной идеологизации социально-гуманитарные наук, то сегодня имеет место другая крайность – их тотальная деиделогизация. Но ведь никто не отменял того факта, что образование, особенно, социально-гуманитарное было и остается (наряду со СМИ и др.) мощным средством влияния на умы людей. В современном мире каждая страна стремится использовать свою систему образования в интересах своей страны, – для повышения ее престижа, создания положительного образа, вплоть до – в предельном случае – формирования «агентов влияния». И с этой точки зрения наше социально-гуманитарное образование сегодня находится в самом плачевном состоянии: оно даже и не ставит таких задач.

В связи со сказанным, обращение высшего руководства страны к проблемам патриотического воспитания в системе образования является крайне своевременным. Хочу отметить, что проведенная в МГУ 28 – 29 сентября конференция «От Древней Руси к Российской Федерации. История российской государственности», в рамках «Года Истории», который провозгласил Президент России, явилась важным событием не только (и даже не столько) в научной жизни России: она должна стать поворотным пунктом и важным звеном в серии мероприятий, направленных на ПАТРИОТИЧЕСКОЕ ВОСПИТАНИЕ МОЛОДЁЖИ.

Мне представляется, что предстоит большая и кропотливая работа. Однако фундаментальные принципы очевидны:

В ВУЗах, прежде всего, в государственных, должно быть прекращено культивирование и поощрение пренебрежительного отношения к истории и культуре России. Россия не началась в 1991 году – её государственности 1150 лет (с 862 года). Это наша история, и мы должны ценить и уважать её – какой бы она ни была. Такова была основная мысль конференции, о которой я уже упомянул выше, открытой выступлениями Патриарха и Ректора.

2. Важно раскрывать перед учащимися роль православия в истории России.

Отнюдь не обязательно быть православным – это вопрос личного выбора и проявление суверенного права личности. В светском вузе религиозная (как и атеистическая) пропаганда недопустима. Но гуманитарные науки, в том числе философия, должны давать знания о православии КАК ФЕНОМЕНЕ КУЛЬТУРЫ; ПОНИМАНИЕ его как важнейшего фактора российской государственности, литературы, искусства, теории права, философии, русского национального характера и т. п.

3. Преподавание и изучение философии должно быть многовекторным – направленным и на Запад, и на Восток. Но ПРИОРИТЕТНЫМ должно быть изучение и развитие отечественной – русской культурно-философской традиции.

4. Философия (как и другие социально-гуманитарные дисциплины) должна формировать у выпускников понимание ГЕОПОЛИТИЧЕСКИХ ИНТЕРЕСОВ России, а также понимание того, что в современном мире следует идти НЕ по пути подражательства внешним формам жизни, но перенимать передовые технологии отовсюду (разумеется, развивая и свои собственные).

5. В преподавании социально-гуманитарных дисциплин обязательно должна присутствовать ВОЕННО-ПАТРИОТИЧЕСКАЯ составляющая. Иначе говоря, преподавателю следует привлекать особое внимание учащихся к военным победам России, к победному характеру русского воинского духа (А. Невский, Д. Донской, А. Суворов, М. Кутузов и др.).

В этом смысле надо полностью реабилитировать сражения русских в Первую мировую, в афганскую, войну с чеченскими банд-сепаратистами. Если политическое руководство делало ошибки, то это не вина солдат – наши воины, как всегда, сражались мужественно и самоотверженно.

— Как вы в целом можете охарактеризовать атмосферу на философском факультете МГУ? 
— Прежде всего, приходится с сожалением признать, философский факультет, увы, является ярким примером полного игнорирования изложенных выше принципов. Если позволите, я остановлюсь на этом ниже.

Пока же об атмосфере. Она очень далека от того, какой она бы должна быть на факультете крупнейшего и ведущего вуза страны. Определяющей её чертой является преклонение перед должностью, а именно перед административной должностью, в конечном итоге – перед администрацией. На факультете создана система, при которой только административная должность и личные связи открывают возможности для широкой публикации книг, для получения грифа учебника или учебного пособия, получения гранта, а также для решения материальных проблем, в частности, для улучшения жилищных условий.

Отмечу, что я веду речь о духовной атмосфере факультета как некой относительно самостоятельной реальности, а НЕ об отдельных сотрудниках.

Преклонение перед административной должностью естественно привело к тому, что ни человек как таковой, ни его профессиональные качества уже не рассматриваются как ценность. Возможно, что в какой-либо фирме такое преклонение допустимо, но для научно-учебного учреждения оно губительно.

Система ведет к тому, что сотрудники и преподаватели из числа молодых озабочены, в первую очередь, тем, чтобы занять административную должность и подняться как можно выше по ступеням административной иерархии и приобрести связи. Сотрудники старшего возраста, не успевшие занять в своё время ту или иную административную должность и соответственно обзавестись нужными связями, ищут безопасную нишу, чтобы ненароком не вступить в конфликт с администрацией факультета. В этой нише они могут заняться своим профессиональным делом, – впрочем, уже не рассчитывая на сколько-нибудь значительное общественное признание, поскольку последнее (при существующем положении) осуществимо только при раболепном преклонении перед начальством или ценой сверхусилий и даже жертв, на что, конечно, решаются единицы.

Лично я целиком и полностью поддерживаю присуждение Патриарху Кириллу звания почётного доктора МГУ. Но изменило ли это событие атмосферу на факультете? Увы, нет. Не могу сказать, усилились ли антиправославные настроения среди сотрудников и студентов, – скорее всего, – остались на прежнем уровне. А то, что они есть и достаточно распространены, – это бесспорно.

Но философский факультет остался в стороне от столь значимого события.

Да, студенты и преподаватели присутствовали на пленарном заседании. Но во второй день работали ПЯТЬ СЕКЦИЙ. В общей сложности выступили 130 человек. Из них только ОДИН (!) – профессор философского факультета (запись желающих выступить с заявкой темы производилась предварительно, и каждый желающий мог это сделать беспрепятственно). В модераторах секций – деканы всех гуманитарных факультетов МГУ – за исключением декана философского факультета. Эти факты говорят сами за себя.

Могу также сказать, как это происходило на кафедре, где я непосредственно работаю (зав. кафедрой А.П. Алексеев). ХАРАКТЕРНО (а для меня – удивительно!), что ЗАВ. КАФЕДРОЙ (проф. Алексеев), то есть ОФИЦИАЛЬНОЕ ЛИЦО, РУКОВОДИТЕЛЬ, утверждаемый Ректором и Учёным Советом МГУ, даже и НЕ ПОДУМАЛ, чтобы самому пойти на масштабное МЕРОПРИЯТИЕ, организованное, в том числе и Ректором и при его непосредственном участии. Если руководитель не придаёт такому мероприятию никакого значения, то, что тогда ожидать от рядовых сотрудников?!

— В публикациях в сетях Вы выступили с резкой критикой образовательной политики и нравов, царящих на философском факультете МГУ. По сути, факультет превратился в личный бизнес администрации, которая лишь оказывает образовательные услуги и отнюдь не заботится о сохранении традиции русского любомудрия. Каким вам видится выход из этого тупика? 
— Разумеется, я не хочу сказать, что декан философского факультета Владимир Миронов целенаправленно задаёт на факультете антироссийский и антирусский вектор исследований и преподавания. Подчеркну это особо – никаких специальных усилий в этом направлении он не предпринимает. Но в том-то и состоит одна из важнейших ПРОБЛЕМ на факультете – ни в развитии философии, ни в её преподавании – ВООБЩЕ НЕТ НИКАКОГО вектора.

Что есть русская философия — неясно до сих пор. 
Ведь если считать её основателем казацкого философа Григория Сковороду (как Ломоносова — науки, а Пушкина — литературы), то ей примерно 250 лет. Юбилей! А марксистко-ленинская философия тоже русская? Ещё какая! Общие черты нашей философии и определяет неугомонная славянская натура. 
Цель философии — создание модели мира. Каждый народ её делает, исходя из особенностей своего восприятия. Индийский мудрец вряд ли бы утверждал, как нигилист Ницше, что «жизнь на Земле мгновенье, эпизод, событие без плана», поскольку в курсе, что по «генеральному плану» период от зарождения до растворения вселенной — 4 320 000 лет. Далее верховный бог Брахма сворачивает материальную вселенную и творит её снова.

Заморочки русской философии

Миронову свойственно скорее придерживаться девиза «пусть растёт множество цветов, пусть расцветает множество школ».

Мне совершенно непонятна, например, традиция встреч студентов и преподавателей с послами западных стран, прежде всего США. Исключение составляет ныне действующий, – уж очень одиозен! Хотя, как говорят в таких случаях, «еще не вечер». Такие встречи проводятся регулярно и широко афишируются.

Вместе с тем, идея союза России, Белоруссии и Казахстана – ничего кроме иронии и насмешек на факультете не вызывает: «нас тянут в «азиатчину»! Только в этом году на факультете выступил целый ряд американских профессоров-философов. Один из них Ричард Докинз, автор нашумевшей книги «Бог как иллюзия», в которой якобы найдено («наконец-то!») неопровержимое доказательство того, что Бога нет.

Мероприятий много, – но есть ли в них какая-то система, какая-то целенаправленная линия? Сегодня философский факультет похож на корабль «без руля и без ветрил», он плывёт в неизвестном направлении. А капитан вместо того, чтобы определять курс, занят тем, чтобы палуба и внешний вид корабля были отдраены, почищены, покрашены.

Правда, возникает вопрос: является ли философский факультет как составная часть МГУ – государственным учреждением? Если да, то на что тратятся государственные (бюджетные) деньги? На свободное плавание? А может на то, чтобы способствовать американской экспансии в мире, прежде всего, в России?

Отсюда и ответ на вопрос о выходе из тупика – необходима смена капитана и управленческой команды, которую он собрал вокруг себя.

— Что вы можете сказать о современной русской философии? Какими именами она сегодня представлена? 
— Сегодня на философском факультете МГУ русской философии, – в том смысле, что она является продолжательницей русской философско-культурной традиции, – просто нет. Есть несколько прекрасных специалистов по ИСТОРИИ русской философии (М.А. Маслин, А.П. Козырев и др.). Понятно, что они не в силах определять погоду на факультете. Курс истории русской философии очень небольшой. Разовые мероприятия, которые проводятся, не дают и могут дать должного эффекта.

В результате подавляющее большинство студентов и преподавателей не знают о русской философии ровным счётом ничего или имеют о ней самое превратное представление. Очевидно, что развивать русскую философию, не зная её истории и тесной связи с русской литературой, – со всеми сторонами жизни российской истории на протяжении более чем тысячелетия, – конечно, совершенно невозможно.

Ещё хуже дело обстоит с преподаванием философии на других факультетах МГУ. На это следует обратить особое внимание.

Преподавание философии в МГУ (т. е. на ВСЕХ факультетах) возложено на две кафедры философского факультета. Заведующий одной из них – А.П. Алексеев – является чистым администратором. Его не интересует никакая философия, а о русской философии говорить вообще не приходится. Длительное время заведующей второй кафедрой была О.Д. Волкогонова (дочь генерала Д. Волкогонова, начальника Военно-политической Академии Советской Армии, впоследствии – активного участника развала СССР). Не так давно О.Д. Волкогонова переехала в США на пмж. Её антирусское наследие досталось ныне и. о. заведующего. Ни у декана, ни у Алексеева, ни у и. о. данной кафедры НЕТ никакого сколько-нибудь отчётливого плана, что ИМЕННО делать с кафедрами, то есть КАК и ЧТО преподавать в качестве философии студентам нефилософских специальностей МГУ.

— Каково ваше отношение к деятельности русского философа Фёдора Гиренка. Не кажется ли вам, что Гиренок разыгрывает роль факультетского шута от философии, которому руководство завсегда прощает любое вольнодумство? 
— Действительно, Фёдор Гиренок занимает на факультете совершенно особое место. Во-первых, он, пожалуй, единственный из всех учёных факультета, кто создал собственную целостную и оригинальную философскую концепцию. И в этом смысле его можно назвать не просто специалистом ПО философии, умеющим более или мене грамотно пересказать чужие, уже известные идеи, а собственно философом. Во-вторых, его книги востребованы достаточно широкой аудиторией, их читают не только (даже не столько) те, кому читать философские книги приходится по обязанности – преподаватели, аспиранты, – но и люди, просто интересующиеся философией.

Вместе с тем Гиренок для привлечения внимания широко использует эпатаж: он выдвигает на первый план тезисы, призванные эпатировать читателя или слушателя. «Пато-логия русского ума» (название одной из его работ), «человек грезящий» – определение человека в пику известному «человек разумный», «Удовольствие мыслить иначе» и т. п.

Думаю, главное, что побуждает Миронова не мешать Гиренку, а порой и выдвигать его на щит, состоит в том, чтобы при случае сказать: «Посмотрите, какая у нас творческая свобода на факультете – у нас есть даже свой «доморощенный» постмодернист!» (или даже пост-постмодернист, как называет себя Гиренок).

Вообще «постмодернизм» – одна из осей, вокруг которой вращается философское словоблудие, выдаваемое на факультете за подлинную философию. Кому-то употреблённое мной слово («словоблудие») может показаться резким или даже оскорбительным. Но иного слова не подберёшь. Дело в том, что никто на факультете НЕ знает, что такое постмодернизм. Весьма показательно, что подробное и внятное разъяснение идей постмодернистов дано в подготовленном белорусскими (!) специалистами и опубликованном в Минске (на русском языке) издании «Новейшего философского словаря. Постмодернизм» (главный научный редактор и составитель покойный А.А. Грицанов). А ведь по мнению большинства преподавателей, особенно молодых, а также аспирантов и студентов в Беларуси – где диктатура похлеще «путинской», – в их глазах это аксиома, не нуждающаяся в доказательствах.

Почему столь мощный факультет, допустим в сотрудничестве с Институтом философии РАН, не смог сделать то, что сделали в Минске: тщательно изучить явление, о котором идёт речь, и изложить результаты в соответствующей фундаментальной публикации?! Незнание идей постмодернизма ведёт к бесплодным блужданиям вокруг него – к совершенно искажённым трактовкам, которые гуляют по факультету в бесчисленных «дискуссиях» и «обсуждениях». Понятно, что ТАКИЕ дискуссии (без знания предмета) создают видимость бурлящей философской «активности», но на деле являются ничем иным, как её имитацией.

Должен отметить, декан В.В. Миронов в одном из самых последних выступлений призвал всех к тому, чтобы излагать свои идеи в более доступной форме, поставив в пример философов США. Теперь на факультете начат переход от следования французскому образцу (постмодернизм – явление французское) к образцу американскому. Создана исследовательская группа Terra America. Интересно, каким будет следующий эталон?..

— Как по Вашему мнению, отвечает ли факультет и его кадровый состав современным требованиям? 
— Ответ может быть вполне однозначным: не только не отвечает, но хуже того, – состояние факультета таково, что требует самых серьезных мер по его выводу из кризиса. Слухами, разговорами за спиной, сбором подписей под «коллективными» письмами, содержащими клевету, человек доводится до состояния отчаяния. В таком состоянии он способен на любой поступок. Характерен случай с Юлианом Смирновым, – молодой человек, студент четвёртого курса – действительно совершил попытку поджечь кабинет декана Владимира Миронова, предварительно облив кабинет бензином. Случай сам по себе уникальный – за много лет учёбы и работы в МГУ (в общей сложности 41 год) многое довелось видеть, и о многом довелось слышать, – в коллективе, насчитывающем около 80 тысяч человек, порой происходят странные вещи, – это понятно и объяснимо. НО ЧТО БЫ ТАКОЕ?!

В.В. Миронов и зав. кафедрой, на которой я работаю, А.П. Алексеев являются активными проводниками подобной «политики»: распространение слухов, сбор подписей под клеветническими письмами, создание вокруг неугодного невыносимой обстановки. Таким путём с нашей кафедры были удалены, с моей точки зрения, лучшие профессора. Не понравился декану или Алексееву, – жди шёпота за спиной, подлавливания на мелочах, «коллективных» писем и т. п. Честно говоря, я просто понять не могу, почему руководитель (декан, зав. кафедрой) не может пригласить преподавателя и прямо высказать замечания, претензии, указать на недостатки в работе? Почему вместо этого начинаются кампании сплетен, сговоров, заранее подготовленные публичные разборки?!

Как я уже отмечал выше, на факультете есть специалисты высокого класса, есть хорошие преподаватели. Но увы, не они определяют погоду.

«Со времени моего студенчества, – вспоминал немецкий философ Ясперс – я ощущал свою принадлежность и причастность к университету. Само здание, аудитории и залы, различные традиции – все это вызывало у меня священный трепет души. Я еще не понимал ясно, что, собственно придает всему этому такой ореол. Но само настроение, возникающее, когда ты работаешь в этом мире, воспоминания о череде поколений, оставивших здесь свой след, – все это вместе создавало не только впечатление незыблемости устоев, но и ощущение величия задач, стоящих перед людьми духа, на которых должна держаться вся жизнь общества».

Ничего похожего описанному Ясперсом на факультете нет. Напротив: почти физически ощущается обстановка фальши, лицемерия, чинопочитания.

Очевидно, что совместное бытие людей предполагает ценностное отношение к человеческой жизни. Отношение к человеческой жизни как к ценности высшего порядка вообще представляет собой один из КРАЕУГОЛЬНЫХ КАМНЕЙ, лежащих в основе общественной жизни. Утрата отношения к жизни человека как к ценности чревата самыми серьезными последствиями. Такая утрата есть явление, названное Э. Фроммом «некрофилией» – патологическим стремлением к разрушению жизни.

Прочность и устойчивость современного общества, динамичность его развития немыслимы без отношения к личности КАК К ЦЕННОСТИ. Таким образом, для современного, демократического, общества важным становится не только отношение к жизни человека как к ценности, но и его достоинство – ДОСТОИНСТВО ЛИЧНОСТИ. И если мы действительно стремимся построить такое общество, нам необходимо, максимально стремиться прививать студентам глубокое понимание достоинства личности, и естественно, – самим, как преподавателям, никогда не забывать об этом в отношениях с коллегами и студентами.

Исходным для теоретической формулировки достоинства личности является категорический императив Иммануила Канта. Вынужден заметить, что очень мало кто из студентов, прошедших курс философии, знает и понимает формулировку категорического императива, и это относится не только к студентам нефилософских специальностей, но к студентам и аспирантам-философам.

Идея достоинства личности постоянно подчеркивается в творчестве Ф. Достоевского: человек не хочет согласиться с ролью «штифтика» – «и что же такое человек, без желаний, без воли и без хотений, как не штифтик в органном вале?» – ставит вопрос великий писатель и мыслитель.

Философия занимает то место в жизни человека, которое он ей отводит: тот, кто отделяет философию от своей повседневности, лишает свою повседневность философии; тот, кто полагает философию своей повседневностью, лишает философию повседневности. Философия прежде всего — это реальный жизненный опыт и только потом, как его результат, понятия и концепции; без учёта этого философия превращается в странное манипулирование словами.

Малек Яфаров: «Гражданином можешь ты не быть, а философом — обязан»

Русский философ В. Соловьев (1853 – 1900) обращал особое внимание на то, что основе собственно «человеческого в человеке» лежат три свойства: чувство стыда, чувство сострадания и чувство благоговения.

Чувство стыда (первоначально – половой стыдливости) есть «ес¬тественный корень человеческой нравственности». Человеку свойствен¬но стыдиться плотских проявлений своего существа – своей «низ¬шей» природы. Чувство стыда свидетельствует, что человек отделяет себя от своей животной природы. Следовательно, в чувстве стыда в самой элементарной форме проявляется духовная сторона человека: человек не сводится к плотским проявлениям, он есть нечто большее. Человек «не есть только явление или процесс этой природы, а имеет самостоятельное, сверхживотное значение». (Cоловьев B.С. Cоч.: в 2 T. M., 1990. T. 1. C. 51.)

«Я СТЫЖУСЬ, СЛЕДОВАТЕЛЬНО, СУЩЕСТВУЮ, не физически только существую, но и нравственно, – я стыжусь своей животности, следовательно, я еще существую как человек», – перефразирует Вл. Соловьев изречение Р. Декарта.

На чувстве стыда основывается совесть. СОВЕСТЬ есть проявление стыда в отчетливой и обобщенной форме. Помимо собственно стыда в совести наличествует осознание сделанной ошибки или промаха. Со¬весть говорит человеку: «Сделавши это недозволенное или недолжное, ты виновен во зле, грехе, в преступлении».

Не секрет, что ни о стыде, ни о совести в современном обществе не принято вспоминать. Но философский факультет, по-моему, на то и философский, что духовная атмосфера здесь должна быть совершенно особой.

Но она «особая» совсем в противоположном смысле. И руководитель факультета не только ничего не делает для ее исправления, но является одним из активных ее создателей и охранителей, ее основой, ее столпом.

— Виктор Фёдорович, вы критически высказываетесь о постмодернизме, но сами отмечаете, что в этом философском направлении мало кто разбирается на факультете. Но с чем связана ваша двойственная позиция о постмодернизме? И могли бы вы сравнить собственную критическую позицию по отношению к постмодернистской философии с позицией вашего коллеги – профессора И.А. Гобозова, которую он изложил в книге «Куда катится философия?». 
— Прежде всего, отмечу, что мое отношение к постмодернизму НЕ является сугубо негативным.

Выше я лишь обратил специальное внимание на то, что, несмотря на многочисленные обсуждения и даже моду на постмодернизм, которая продолжалась как минимум лет 15, руководство факультета так и не предприняло никаких организационных шагов для ИЗУЧЕНИЯ этого явления. Как я отмечал выше, такое изучение было осуществлено в Минске (см. упомянутый выше фундаментальный труд коллектива белорусских авторов «Новейший философский словарь. Постмодернизм". Главный научный редактор и составитель А.А. Грицанов. Мн. 2007. – 816 с.). Кстати отмечу, что для многих молодых преподавателей, аспирантов, студентов философского факультета МГУ, в Беларуси – диктатура похлеще "путинской". Однако именно в Белоруссии было осуществлено тщательное изучение постмодернизма, а увы – не в МГУ.

Долгие годы философский факультет буквально жужжал и гудел вокруг постмодернизма, но, как выяснилось после выхода в свет труда под редакцией А.А. Грицанова, – НЕ ЗНАЛ, о чем он «гудел и жужжал». Обсуждать что-то, о чем человек не имеет никакого понятия – рядовое явление на факультете, – в период, который можно назвать «эпохой Миронова».

О книге И. Гобозова хочу сказать следующее. Я давно знаю Ивана Аршаковича, отношусь к нему с самым большим уважением. По многим социально-философским и политическим вопросам наши позиции близки или полностью совпадают. Но в оценке постмодернизма я с ним не согласен. Хотя и в этом случае, уважаю его позицию, – за ее определенность и четкость. Именно определенности и четкости очень не хватает многим молодым воспитанникам факультета, возросшим в «эпоху Миронова»: что не удивительно, ведь их учат не философии, а подобострастию и чинопочитанию.

В одном из разделов книги «Философия. Общение. Человек» (М. 2010. – 640 с.) я рассматриваю постмодернизм. Я говорю об оригинальном постмодернизме, а не тех его «превращенных» формах, которые распространены у нас, и которые на деле есть не что иное как его кривое зеркало. Я стремлюсь выделить как сильные, так и слабые стороны постмодернизма.

В частности, показываю, что в своей борьбе против бинаризма и линейности постмодернизм, что называется «ломится в открытую дверь»: эти проблемы решены христианской философией еще в эпоху патристики, посредством введения идеи Троицы (троичности, тринитарности). Это блестяще показано в книге П. Флоренского «Столп и утверждение истины».

— Насколько сильна на факультете оппозиция православию и вообще, религиозной философии? 
— Да, численно эта оппозиция представлена достаточно широко. Однако неприятие христианства и религиозной философии, как правило, основано на совершенно нелепых представлениях.

У меня такое ощущение, что может быть кто-то из коллег, или студентов представляется себе христианского Бога в виде дедушки с бородой, сидящим на облаках? Помнится, Н.С. Хрущев заявил: «Гагарин летал ТАМ, и никакого бога не видел». Хотя заявление было сделано в целях оправдания гонений на церковь, однако оно ярко характеризует «уровень» знания Хрущевым христианского учения. (При этом политиком я его считаю неплохим.)

Может быть, кто-то думает, что М.В. Ломоносов был атеистом, а Славяно-греко-латинская Академия, которой он учился, была светскими учебным заведением?

Если так думают многие, то надо, действительно, вводить в университет если не факультет богословия, то хотя бы КУРС богословия, да еще и курс истории церкви – и не только для студентов, но и для доцентов и профессоров.

Столь резко отрицательное отношение к религии, к христианству, как мне представляется, не должно быть свойственно людям просвещенным. Ведь если отказаться от того, что связано с христианством, – то нам придется отказаться от практически всей русской культуры и истории, и от русской философии в том числе. Думаю, никакому разумному человеку не придет в голову отказаться от Пушкина, Достоевского, С. Булгакова, П. Флоренского, от религиозной живописи, от А. Рублева, от русской иконы и многого-многого другого. И не только в России, и не только в культуре, но и в науке – от генетики, поскольку ее основателем был протестантский пастор Мендель, от физических теорий А. Эйнштейна, поскольку он вывел их, опираясь на пантеистическую философию Б. Спинозы. Примеров можно привести великое множество.

Не думаю, что наши профессора не читали «Мастера и Маргариту» М. Булгакова. Надеюсь также, что они не восприняли это произведение только лишь как сатиру на советскую действительность того времени. Полагаю, их интеллектуальный уровень позволил им проникнуть в его содержание гораздо глубже, – в его символический, религиозно-философский смысл.

В России нравственность всегда опиралась на веру, на христианское учение, а также на учения других традиционных для России религиозных конфессий. Эти конфессии мирно уживались друг с другом на протяжении многих столетий, – хотя и не без проблем и противоречий. Межконфессиональный рай, как и рай межнациональный, тем более, рай вообще, существует только на небе или в мечтах, – в земной жизни же приходится сталкиваться со многими противоречиями и проблемами. От них не спрятаться, – их надо решать. Как свидетельствует история, обратить всех в атеистов – задача не реальная. Но и столь, же не реальной является задача обратить всех в одну веру, в одну обязательную для всех, религию.

Я не сторонник резкого противопоставления религии и философии, религии и науки. Мыслить исключительно по принципу «выше-ниже», значит завести свою мысль в безнадежный тупик. Бинаризм – это тупик, это острая конфронтация, в конечном итоге – саморазрушение, разрушение личности, сообщества людей, невозможность взаимопонимания, невозможность коммуникации. Вера, разум и чувственность – ТРИ познавательные способности, имеющие одинаковую важность.

В. Соловьев и другие представители русской философии всеединства считали, что человек познает мир тремя тесно связанными путями, основанными на трех равнозначимых способностях: на вере, на органах чувств и на разуме (интеллекте). Только действуя совместно, эти три способности дают возможность придти к «цельному» (т. е. целостному, а не одностороннему) знанию. Вера может быть религиозной, но может быть и верой в обычном понимании.

Н.О. Лосский в своей философии интуитивизма отождествлял понятия веры и интуиции, считая их синонимами.

Интуитивистская концепция обоснования математики признана сегодня научно правомерной.

Все это, конечно, лишь отдельные соображения и примеры. Но они говорят о том, что тезис О НЕСОВМЕСТИМОСТИ веры и знания НЕ является очевидным. А именно ИЗ ОЧЕВИДНОСТИ этого тезиса исходят те, кто столь резко выступает против религии и веры.

Замечу, что ни христианская нравственность, ни нравственность, основанная на других традиционных для России религиях, конечно же, не настраивает на агрессивность. Как раз напротив, – учит любви, милосердию, состраданию – тому, чего так не хватает современному обществу, в том числе, и российскому. Кто-то опасается, что критичности будет мало? А по-моему, ее уже через край, – побольше бы позитивных предложений.

Если же говорить о церкви и государстве, то мне представляется, что государство и церковь могут и должны сотрудничать по многим вопросам. Это никак не нарушает положения Конституции о светском государстве. Нарушением было бы, если церковь диктовала государству, навязывала государству те или иные решения. Но на сегодняшний день церковь, если так будет позволено выразиться, обладает «рекомендательным голосом». Государство, в ряде случаев не может не прислушиваться к голосу церкви, поскольку верующие составляют значительную часть граждан России. Но право избирать и быть избранным у нас реально не зависит от религиозных убеждений – от того, атеист ты, или верующий. Сотрудничество государства и церкви, при не вмешательстве государства во внутренние дела религиозных организаций, несомненно, укрепляет единство российской нации.

— В.В. Миронов является деканом уже 14 лет. Каковы, по Вашему мнению, итоги его деятельности? 
— Да, В.В. Миронов является деканом философского факультета с 1998 года. Естественно, за столь значительный срок он имел возможность выстроить на факультете вполне определенную систему отношений, а также систему управления факультетом. О системе отношений я уже говорил. Повторю только главное – она построена на чинопочитании, на преклонении перед административной должностью, на неуважении к человеческой личности. О СИСТЕМЕ УПРАВЛЕНИЯ следует сказать особо. Для начала приведу информацию, помещенную на сайте философского факультета.

«В.В. Миронов – доктор философских наук, профессор, декан философского факультета МГУ, заведующий кафедрой онтологии и теории познания философского факультета, председатель экспертного Совета ВАК по философии, социологии и культурологии, председатель докторского диссертационного Совета по специальности «Онтология и теория познания», «Философия науки и техники» при МГУ, вице-президент философского общества РФ, председатель УМС по философии, политологии и религиоведению Учебно-методического объединения по классическому образованию, главный редактор журнала «Вестник Московского университета» (Серия 7, «Философия»), член редколлегий журналов «Вопросы философии» и «Вестник Российского Философского Общества», «Философские науки». Является инициатором создания Ассоциации философских факультетов России и Ассоциации выпускников философского факультета МГУ».

Даже бегло прочитав информацию, не трудно убедиться, сколь внушителен список должностей, занимаемых одним человеком. Практически все, что касается философии в стране, в МГУ, а философского факультета тем более, – в той или иной степени находится под его контролем. Если добавить то, что в этот список не вошло, – то огромность власти декана не может не впечатлять.

Не удивительно, что он может, например, прямо указать председателю диссертационного совета, кого «защитить», а кого нет. Запросто сказанная председателю совета фраза «сейчас нужно защитить (защищаем) такого-то» означает, что председатель диссовета должен поставить на защиту, быстро и без проблем провести заседание, с тем, чтобы совет принял решение о присвоении ученой степени доктора (кандидата) философских наук нужному Миронову человеку. [Если у кого-то возникнут вопросы: я защитил кандидатскую и докторскую задолго до того, как В.В. Миронов стал деканом].

Полная бесконтрольность В. Миронова и его близкого окружения позволяет ему в открытую использовать власть в корыстных интересах. Так, никого даже и не удивило, что декан выиграл грант высокого уровня по теории принятия решений – в соавторстве. Но именно соавтор, профессор факультета является глубоким специалистом в области теории принятия решений. Более того, только с его приходом на факультет теория принятия решений и возникла на факультете как самостоятельное направление научных исследований! До этого никто, и уж, конечно, не декан этой проблематикой не занимались и не занимаются – за исключением учеников и аспирантов этого профессора.

Традицией стало брать на работу в качестве молодых преподавателей, молодых людей, не имеющих базового (т.е. философского) образования. Так, на кафедру, где я работаю (зав. А.П. Алексеев) принято за последние годы 6 таких сотрудников. В то время как множество выпускников факультета не могут найти себе работу по специальности. А ведь главным и, по сути, единственным оправданием существования философского факультета как государственного учреждения является его функция подготовки кадров преподавателей для нефилософских ВУЗов, поскольку для всех них философия – обязательный предмет.

Не трудно предположить, что прием на работу такого рода преподавателей осуществляется по договоренности, на «взаимовыгодной» и т. п. основе. Без всяких натяжек и преувеличений можно утверждать, что В. В. Миронов выстроил абсолютную монархию феодального типа в рамках факультета. Возникает вопрос, – каким образом, в современных условиях вообще может существовать столь архаическая форма управления факультетом?

КЛЮЧОМ к ответу на него является то, что Миронов создал и успешно сохраняет ОБРАЗ ЗАЩИТНИКА ФАКУЛЬТЕТА ОТ СИДЯЩИХ «НАВЕРХУ» «ЗЛОБНЫХ И НЕКОПЕТЕНТНЫХ БЮРОКРАТОВ». На факультете широко распространено мнение, что все, «кто наверху», только и заняты тем, что пытаются разрушить образование и науку. Они – бюрократы, непонимающие ничего в философии, но дающие указания, – это мнение является едва ли не всеобщим на факультете. Его разделяют и профессора и студенты. Буквально в каждом выступлении, прямо или косвенно Миронов подчеркивает мысль о грозящей «сверху» опасности, – ибо на этом фоне он выглядит ЗАЩИТНИКОМ философии от некомпетентного вмешательства со стороны вышестоящих инстанций.

Образ защитника позволяет ему сплачивать сотрудников, подавлять всякое инакомыслие, принимать решения, выгодные ему и его близкому кругу и т. д. – не опасаясь сопротивления внутри факультета. Ведь, если бы не Миронов, – убеждены многие, – то вышестоящие бюрократы давно выстроили бы всех в одну линейку, заставили бы думать и преподавать по единому шаблону.

Мнение о том, что «сверху» идут планы разрушения университета, как и науки и образования в целом, в 90-е годы имело под собой реальные основания. Университет был брошен на произвол судьбы, тогдашнее высшее руководство страны вынашивало планы приватизации университета, его расчленения, что, несомненно, просто бы его уничтожило. Ректору МГУ В.А. Садовничему удалось отстоять университет. И не только отстоять, но и добиться самого заботливого отношения к МГУ со стороны правительства и президента. Университету предоставлена автономия в решении ключевых вопросов научной работы и преподавания, построен целый ряд новых корпусов, – даже не корпусов: некоторые из них правильнее назвать дворцами. Возведено прекрасное здание Фундаментальной библиотеки, университету выделяется новейшее оборудование и многое другое, – все за счет бюджета, при непосредственной помощи правительства. В последнее время государство обратило самое серьезное внимание и на воспитательную функцию образования.

Оправдано ли в такой ситуации культивирование страха перед вышестоящими инстанциями? Сегодня такое культивирование может быть оправдано лишь одним, – стремлением к самосохранению бюрократии на факультете. Реальную опасность для полноценного развития философии сегодня уже представляет не вышестоящая, а факультетская бюрократия, – на философском факультете – это декан и его близкий круг. То, что действующий декан является чистым бюрократом, можно подтвердить или опровергнуть, разумеется, лишь поставив следующие вопросы.

Является ли В.В. Миронов ученым, философом? – на этот вопрос в НЕОФИЦИАЛЬНОЙ обстановке вряд ли кто на факультете ответит утвердительно. Среди указанных на его странице 150-ти работ на львиную долю – работы в соавторстве, интервью, выступления и др. Открыл ли он что-либо новое, создал ли самостоятельную концепцию, – какова вообще его философская позиция? Является ли он крупным знатоком в какой-либо отрасли философского знания? «Специалист в области теории философии и философии культуры; сфера исследований особенностей философии как двойственной формы сознания, гармонично сочетающей в себе рационально-теоретические и ценностно-эмоциональные компоненты», – указано самим В.В. Мироновым на его странице.

Не берусь судить, о чем вообще говорится в этом абзаце. Но слово «двойственная» (двойственной формы сознания) не может не привлечь внимания. В философии существует понятие «дуализм». Но по отношению к дуализму всегда возникает вопрос: могут ли два независимых начала сочетаться «гармонично»? Историческое «манихейство», тот же термин у Л.Н. Гумилева, различные формы дуализма в истории философии, «бинаризм» в постмодернизме – весь опыт истории философии свидетельствует, что приняв как исходное два независимых начала, далее уже невозможно построить целостную систему: она будет раздваиваться, с логической неизбежностью порождая противоречащие друг другу утверждения. Слово же «двойственность» у всякого, кто говорит по-русски, вызывает вполне определенные ассоциации и коннотации.

Главный итог всего сказанного состоит в том, что «игры в философию», заменившие собой подлинную философию, чреваты самыми серьезными ОТРИЦАТЕЛЬНЫМИ последствиями, не только для факультета, не только для МГУ, но и для России в целом. Действительно, выпускник МГУ, прослушавший курс философии, не дающий ему никаких смысложизненных ориентиров, т. е. человек без твердой жизненной позиции, разумеется, легко поддается влиянию. Его легко склонить как к КРАЙНЕМУ ЛИБЕРАЛИЗМУ, так и к АГРЕССИВНОМУ НАЦИОНАЛИЗМУ. Если учесть, что у него завышенная самооценка, завышенные ожидания по отношению к обществу, к государству, которые, по его мнению, должны автоматически обеспечить ему высокий уровень жизни (ведь он поступил и закончил МГУ!), то привлечь его к антиправительственным выступлениям на базе одной из названных идейных позиций, не так сложно. Психологически он уже готов к участию в таких выступлениях. А сил, стремящихся посеять в России ХАОС, использовав для этой цели, как ЭКСТРЕМАЛЬНЫЙ ЛИБЕРАЛИЗМ, так и АГРЕССИВНЫЙ НАЦИОНАЛИЗМ, увы, предостаточно. Не дай БОГ нам увидеть в рядах и среди лидеров движений, разрушающих Россию, студентов и выпускников МГУ!

Чтобы этого не произошло, нужны самые срочные меры.

В качестве декана сегодня нужен совсем ДРУГОЙ человек, – человек с четкой государственно-патриотической позицией. К сожалению, из числа работников факультета, люди, отвечающие этим требованиям, – это люди в основном пожилого возраста, которым выполнять столь широкий круг обязанностей физически уже трудно. Следовательно, нужен ЧЕЛОВЕК СО СТОРОНЫ, – человек, имеющий опыт управления, и отвечающий тем требованиям, о которых говорилось несколькими строками выше.

Беседовал Алексей Нилогов, кандидат философских наук