Поэт Сергей Есенин после поездки в Америку возненавидел эту страну, в основном за примитивность духов­ной жизни. Его очерки о Штатах вы­держаны в саркастическом тоне. А вот в Персии поэт никогда не был, хотя всегда мечтал отправиться туда. Но, так и не увидев Ирана, он написал свои чудные "Персидские мотивы". Стихи прекрасные, но немного грустные. Вот лишь одна строчка: "Только тегеранс­кая луна не согреет сердце теплотою". ' Конечно, не согреет, если сам не бро­дил под ней. Другие русские, которым повезло больше и им удалось хоть не­много пожить в Персии, неизменно восхищались этой страной.

 

- И народ там живет замечательный, - говорит мне Анатолий Иванович Мажный, вспоминая свою командировку в далекий загадочный Иран.

Насчет дальности следует пояснить. На самом деле, Иран наш сосед, но так как все российские СМИ хранят полное молчание о нем, обслуживая интересы Запада, то все происходящее в Иране сегодня некоторым кажется чуть ли не марсианскими хрониками. Очевидно, существует негласный зап­рет на любую положительную инфор­мацию, в том числе и на сведения, ка­сающиеся образа жизни иранцев. Правда, Анатолий Иванович наблюдал Иран двадцатилетней давности, но зато, имея в виду все рассказанное им, мож­но сделать вывод о том, насколько продвинула вперед иранское общество динамично развивающаяся экономика этой восточной супердержавы.

 

Обычно советские люди попадали в такие долгосрочные командировки по производственным причинам. Анатолий Иванович жил тогда не в Кадуе, а в Пи­тере, и их Ленинградское управление "Севэнергомонтаж" вело в Иране свои работы. Часть людей была откоманди­рована туда. В числе этой большой группы оказался и Мажный.

 

 

Кажется данное на первый взгляд не­вероятным, но это и в самом деле так.

- После прилета в Тегеран, - сказал Анатолий Иванович, - мы два дня прожи­ли в гостинице. Но раз все продукты, которые мы везли с собой, отобрали в Москве на таможне, то мы в первый же вечер решили пойти ку­пить что-нибудь из съест­ного здесь. Тем более что нам всем на руки выдали по пять тысяч реалов. Но мы не знали, много это или мало, и как вообще прикажете объясняться с продавцом?

 

Русские специалисты зашли в один из магазин­чиков и стали показывать жестами, что они хотели бы купить батон и сыр. Стали рассчитываться.

- Ну все, теперь обма­нут, - тихо заметил Ана­толий Иванович своему то­варищу.

- Да не обману, - неожиданно произ­нес мужчина за прилавком. Однако стыд-то какой! Неудобно ведь. Но опешили покупатели не только из-за этого. Продавец сделал так всех смутив­шее заявление на чистом русском язы­ке. Отпуская же продукты, иранец до­бавил:

- Вы не бойтесь, вас здесь никто ни­когда не обманет.

 

Русскую речь меньше всего ожидали услышать в Иране, но она в Тегеране отнюдь не удивительное явление. Ока­залось, что в Персии живет немало вы­ходцев из нашего южного Закавказья. Они в то время владели в Иране многи­ми магазинами, аптеками. Напоследок, уходя из магазина, советские инженеры получили от иранца один добрый совет. Тот порекомендовал им на будущее тор­говаться. Мол, у нас тут принято. Народ любит из-за цены поспорить. В Иране действительно с неодобрением относят­ся к быстрому процессу покупки. При­шел, увидел, купил — это не их стиль. Вот если человек торгуется — значит, настоящий покупатель. Чтобы удостове­риться в этом, достаточно заглянуть в любой иранский магазин. Приятель Ана­толия Ивановича зашел перед отъездом домой купить себе кожаную куртку, хотя денег для приобретения вещи у него явно недоставало. Хозяин магазинчика уж с ним и так и эдак. Ну не может он боль­ше сбавить, иначе не только прибыль не получишь, но и убыток понесешь. Но, в конце концов, куртку он ему продал. Иранцы не только очень доброжелатель ны. Это одна из немногих стран мира пожив в которой, невольно задаешь себе вопрос: а что вообще здесь делает полиция? Честность всюду исключительная и никто нигде не ворует. Вот один пример. Когда началась война с Ираком, советских строителей стали спешно вывозить (а они возводили ТЭЦ как раз в южной провинции Хузестан), знакомый Мажного, тоже специалист из Союза, дал денег одному арабу, чтобы тот купил ему магнитофон для машины. Араб просьбу выполнил. Но когда приехал отдать вещь, русских стали срочно эвакуировать. Поискал — нет парня. Ему объяснили, что русский уехал и находится в третьем по счету автобусе. Араб мигом сорвался машине с места, остановил автобус и вручил магнитофон.

 

ПО ПЕРСИДСКИМ ДОРОГАМ

 

В Иране нет преступности, практически не происходит и аварий на дорогах, хотя на первый взгляд иранские автотрассы производят странное впечатление. Они, безусловно, высокого качества, но там нет никаких указательных дорожных знаков. А зачем они, если в этой стране настолько развита культура отношен друг к другу, что дорогу можно перейти в любом месте. Руку поднял — и водитель обязательно притормозит машину. Вообще легковых автомобилей в Иpaне — море. Эту неоспоримую истину Анатолий Иванович дополнил интересны наблюдением:

 

- Мужчины, разумеется, сидят за рулем. — Но бросилось ему в глаза совсем другое. — В салоне находятся женщины, это могут быть три-четыре жены. А вот детишки, как зайчатки, сидят в багажнике. В одном таком автомобиле видел, как по голове самого старшего мальчика хлопала крышка багажника. Куда это, думаю, полиция смотрит.

 

Другая черта также изумляет eвpoпeйцев и русских, последних-то прежде всего. На Востоке любят пить чай, ценят его. Но вот в Иране употребляют этот напиток, особенно когда находятся в дороге, из ...стопочек. Да-да, из обыкновенных стеклянных стопок. Как правило, за один присест больше двух не пьют. Однако к чаю приходится прибегать водителям часто — в Иране ведь, как известно, очень жарко. Чай пьют в пути из термоса, но, если есть время, непременно следуют древнему обычаю: иранцы очень любят заваривать чай на костре. Выйдут из машины, быстренько набирают сухих щепочек, веток — вот он и чай с дымком. Откуда у них такая тяга к огню? Скорее всего, это отголосок зороастризма, древней иранской религии, в которой с ществовал культ огня. Ну, с огнем лад­но. Но вот как они додумались чай пить из стопочек?! Нет, что хотите, а ислам — это великая религия.

 

ИРАНЦЫ УГОЩАЮТ КРАСНЫМ ЧАЕМ ВМЕСТО КРЕПКОЙ ВОДКИ И ВИНА

 

В современной России водку пьют в неимоверных количествах. Государство бдительно следит, чтобы цена на алко­голь была приемлема для людей. А вот Иран — страна мудрая, да и сами иран­цы молодцы. Совершили революцию, скинули проамерканского шаха. После этого их лидер Аятолла Хомейни сразу ввел "сухой закон". Из всех магазинов выбросили на улицу ящики с водкой и вином и раздавили их танками. Одновре­менно вместе с водкой были уничтоже­ны и другие пороки западного образа жизни. При шахе существовала, напри­мер, проституция. В Тегеране легально функционировали публичные дома, от­крыто можно было смотреть эротичес­кие фильмы. Иранская революция навсег­да покончила со всем этим, страна ду­ховно очистилась. А одним из результа­тов подобной меры является стабильно высокая рождаемость в современном Иране. Кстати, запрет на употребление алкоголя распространяется на всех, вклю­чая и на приехавших в Иран иностранцев. Анатолий Иванович привел один пример, показывающий, что случается с тем, кто пытается обойти закон.

 

- У капитана некоего зарубежного суд­на иранцы обнаружили бутылку спирт­ного. За это он был наказан. Моряка подвергли порке. За свою любовь к спир­тному пострадали и двое мужчин из на­шей группы. Уезжая, они где-то подполь­но раздобыли две бутылки водки. Но са­мопальное зелье оказалось настолько низкого качества, что люди отравились, причем один из них по дороге домой скончался.

 

 

Специалисты из России свободно ез­дить по всей стране не могли, но все же с жизнью иранцев они познакомиться сумели. Что сказать о самом обществе? По словам Анатолия Ивановича, Иран отнюдь не мононациональное государ­ство. Тут он имеет в виду следующее. Главенствующей нацией в Иране являют­ся персы. Практически все они имеют высшее образование, за одну и ту же работу с арабами он получают в несколь­ко раз больше. Многие персы бывали в России и с симпатией относятся к рус­ским. В одежде придерживаются евро- пейского стиля — костюм, галстук. Впро­чем, женщинам-персиянкам традиция предписывает одеваться по-иному. Как? Очень строго. Длинное платье, юбка.

 

- Но главное, чтобы у персиянки все тело оставалось закрытым, кроме кис­тей рук и лица. — Этот главный принцип и породил одну историю, сообщенную Мажным. - Помню, как только приехали в Иран, женщины (ведь некоторые от­правились в командировку с женами) решили пойти по магазинам. Но вскоре они прибежали обратно взволнованные и показывают на руках синяки. Стали спрашивать, в чем дело. По ходу их речи все стало на свои места. Русские дамы перед походом за покупками принаря­дились в безрукавые блузки, кофточки. В магазине их моментально окружили плотным кольцом мужчины-иранцы и принялись молча щипать. Зачем пришли голорукие? Стыдно, нельзя! Вон отсюда! Подобные конфузы время от времени происходят с иностранками в Иране, но тамошние женщины скрупулезно придер­живаются обычаев. Женская половина арабского населения в деревнях вообще ходит в черных балахонах.

 

Ни о какой эмансипации женщин в бур­жуазном или советском смысле в Иране речи нет. Да и, к счастью иранцев, ни­когда не будет. Поэтому женщины там избавлены от необходимости работать. Хотя жене, скажем, разрешается ока­зывать мужу легкую помощь, если у того собственный магазин. В Иране не возни­кает вопроса, как можно прожить на одну зарплату.

 

- У нас работал водителем араб. У него было семь жен и 27 сыновей, а дочек сколько, он вообще не знал. "Как же вам удается прожить? - спрашивали мы его. - Ты же простой шофер". Ответ парня всех удивил. Тот пояснил, что получает пособие на себя, на каждую жену и ре­бенка. Вот так государство заботится о своих гражданах.

 

Ну что нужно еще для достойной жиз­ни? Жилище? Так в Иране, похоже, нет связанных с ним проблем. Рассказывая дальше, Мажный заметил, что почти у каждого иранца есть свой дом. Дом мо­жет быть любой. В городах есть трех-четырехэтажные, даже с бассейнами. Около каждого дома обязательно нахо­дится забор, это непременный атрибут. Высотой он обычно более двух метров. И делают его из кирпича. Дома вполне современные — уже тогда у многих име­лись электрозамки, домофоны. Так что ошибаются те, кто думают об Иране как о средневековой стране. Эмансипации нет — так это только на пользу женщи­нам. Персиянки, например, заканчивают не по одному институту, и мужчины очень ценят образованных жен. А города? Там и современные многоэтажные дома, и красивые особняки, офисы, банки и многое другое.

 

 

Тегеран — один из красивейших горо­дов Востока. Он очень богат. Под са­мим Тегераном есть еще один город — подземный. Там железнодорожные сети, оптовые склады, куда привозят товары со всего мира. Попадешь туда, говорит Анатолий Иванович, заблудишь­ся. Но все равно для русского Тегеран — вовсе не чужой город.

 

- Это нужно понимать таким образом, - малоизвестный факт, приведенный А.И. Мажным, подтверждает это весь­ма оригинальным способом, - в самом Тегеране есть 14 гектаров российской земли, там располагались дачи работ­ников нашего посольства, по крайней мере, в то время. Так вот, кажется, еще в 18 веке эту землю выиграли в карты казаки. Шах в свое время хотел выку­пить ее, предлагал огромную сумму, но СССР отказался.

 

 

Если бы не война, командировка продолжалась бы. Но оставаться дальше, когда иракские бомбы рвались почти у самого строящегося объекта, было опасно. С собой иранцы разрешали вывезти что угодно. Единственное, в чем они ограничивали, - золото. Его мож­но было взять с собой не более 400 граммов. Но о золоте никто и не ду­мал. Гадали, как провезти вещи через советскую таможню — ведь наши обчи­стят до нитки. Например, больше чем 500 граммов мохеровых ниток не про­пустят. Что делать? Как таможню об­хитрить?

 

- И вот что придумали, - со смехом вспоминает Анатолий Иванович, - у нас в группе имелся один умелец. Не каж­дая женщина умела вязать так, как он. И вот пошли мы к нему в ученье. В ито­ге я связал длиннющий свитер, не джем­пер, а целое платье. Так и провез шерсть. Иранская таможня нас почти не досматривала. Заглянули в один чемо­дан и ушли.

 

Зато родная таможня так копалась в вещах, что на шесть часов задержали поезд. Иные работали в Иране по два-три года и везли домой по 15 чемода­нов. После рук таможенников остава­лось только по пять. Вот такие разные таможни. И оттого Иран видится еще более замечательной страной. Анато­лий Иванович не задумываясь продол­жает: "Иран невыразимо прекрасен".

 

Михаил Илясов

Газета "Наше время", 27 ноября 2001 года