Святой мученик Вонифатий, память коего совершается ныне, жил в г. Риме в царствование императора Диоклетиана. Он был слугою у одной госпожи, девицы Аглаиды. Жизнь он вел грешную, плотскую и нетрезвенную, но он болел сердцем о таком поведении своем и всегда имел намерение изменить образ жизни своей, — он часто со слезами молился об этом Богу, — кроме молитвы старался преклонить Бога на милость делами милосердия: бедные и несчастные не отходили от него без утешения. И Господь призрел на грешника и указал ему путь ко спасению.

Однажды госпоже его Аглаиде захотелось иметь мощи какого-нибудь мученика и устроить храм в честь его, чтобы иметь за себя молитвенника пред Богом. В то время было жестокое гонение на христиан. Мощи мучеников продавали неверные за большие деньги. Аглаида призвала к себе слугу Вонифатия, дала ему много золота и со многими другими служителями отправила его за этим святым приобретением. Вонифатий с радостью принял на себя это дело. Но, отправляясь из дому, он вдруг говорит: «А что, госпожа, если мои мощи привезут тебе вместо других, примешь ты тогда их?» Аглаида заметила, что не время теперь для смеха, а нужно спешить на то дело, на которое он посылается. Вонифатий, между тем, стал размышлять дорогой о своей грешной жизни и о подвигах мучеников; раскаяние в нем усилилось, душа горела жаждой спасения, и он сам решился пострадать за Христа, — всю дорогу он постился и постоянно был в молитвенном настроении. Когда прибыл в г. Тарс, где происходили мучения христиан, то остановился в гостинице и, приказавши служителям ждать его, сам отправился на место казни. Спокойный вид мучеников поразил его, он подбежал, целовал их руки, ноги, раны, умоляя помолиться за него, чтобы и его Господь удостоил причислить к лику их.

Скоро и его схватили, призвали к допросу, и за то, что он признал себя христианином, судия осудил его на мучения. Сначала ему вбивали в ногти рук и ног острое железо, потом вливали в уста растопленное горячее олово, но к удивлению всех это не повредило ему, и он остался жив. Все воскликнули: «Велик Бог христианский, и мы все веруем в Царя и Господа Христа!» Вонифатия отвели в темницу. На другой день снова предали его новым мучениям — бросили его в котел с горячей смолою, но и это не отняло у него жизни. Тогда мучитель велел усечь его мечом. С радостью в сердце и с молитвою на устах преклонил Вонифатий под меч свою голову. 550 человек неверных обратились к истинному Богу тотчас же после смерти мученика. Тело его было брошено. Спутники его, за пятьсот золотых монет, купили у мучителей истерзанное тело Вонифатия, намазали ароматами, положили в плащаницу и повезли в Рим к госпоже своей. Пред прибытием мощей Аглаида слышит во сне голос: «Приими того, который был раб твой, а ныне нам брат и служитель, который будет хранителем души твоей и молитвенником за тебя». В ужасе проснулась она, пригласила служителей церковных и вместе с ними вышла встретить мощи мученика. С радостными слезами приняла она их в свой дом и благодарила Бога, удостоившего принять смерть мученика в жертву за его и ее грехи. Спустя немного времени, в окрестностях Рима, в своем селе, создала она церковь во имя мученика Вонифатия, куда и перенесли мощи его, от которых было много исцелений. После этого прожила она пятнадцать лет, молилась, постилась, каялась в своих грехах, и этим очистивши свою душу от грехов нечистой жизни, мирно преставилась ко Господу и была погребена при гробе мученика.

Святой мученик Вонифатий поистине может служить образцом истинного покаяния.
Смотрите: какая быстрая перемена во святом после долгого пребывания во грехе! Прежде невоздержание, нетрезвость, – а теперь пост во все время путешествия его до места страдания; прежде плотская нечистота, холодность, беспечность к делу спасения, – а теперь необыкновенная жажда этого спасения, он думает об одном, как бы поскорей получить его, всю дорогу думает о том. Прежде греховные страсти, наслаждение плоти, – а теперь терзание этой плоти, не только болезни, даже мучение в ней, пролитие крови, отсечение главы. И все это совершенно добровольно и тогда, когда бы легко мог он избежать этих страданий. Да, святой мученик вполне, самым очевидным образом, самим делом доказал искренность своего раскаяния, своей ненависти ко греху, своей любви ко Христу. И как же было Господу не помиловать и не прославить его? Так-то и нам, братия, нужно доказывать искренность покаяния – самым делом, всем поведением своим. Между тем, многие из нас имеют превратные понятия о покаянии.

Они думают, что покаяться — это значит поговеть неделю или менее того, несколько в это время воздержаться в пище, походить в церковь, исповедаться и причаститься Святых Таин. Но это будет говение, исповедь и причащение Святых Таин, а не покаяние. Можно говеть – держать пост самый строгий, упражняться в молитвах подолгу и почасту – и однако ж при всем этом оставаться нераскаянным. Можно без утайки открыть пред отцом духовным всю душу — все, что делается в ней, и при всем том не быть преисполненным чувства покаяния, быть далеким от истинного покаяния.

Покаяние истинное совершается прежде всего в душе. «Только сердечным сокрушением врачуется болезнь души», – говорит святитель Ефрем Сирин; покаяние состоит прежде всего в скорби и болезни о грехах. У кающегося воистину невольно вырываются вздохи из груди, подобно вздохам мытаря, льются и слезы, подобно слезам блудницы, является и самоосуждение, представление себя худшим всех.

Чтобы покаяние было истинное, для этого нужно, далее, разлюбить, даже более – возненавидеть грехи, особенно любимые нами, и затем решиться более не повторять их и совсем оставить их! «Что значит раскаяться в грехах?» – спросил один брат авву Пимена. «Не делать более греха», – отвечал великий старец. Да и как же иначе? И во всяком деле недостаточно только одних добрых чувствований, желаний, а требуется самое дело; тем более оно требуется в деле покаяния. Положим — мы сознаем, что доселе жили противно Заповедям Божиим, скорбим, даже плачем об этом, — но если за этим не последует в нас омерзение ко греху, твердого намерения отстать от него, то наши подобные чувствования и останутся одними чувствованиями и плода нам не принесут, – мы можем остаться такими, какими были.

Убеждение грешника в невозможности освободиться собственными силами от греха и его ужасных последствий, полученное печальным опытом бессильной борьбы его со грехом, препровождает грешника к последней ступени покаяния, – к смиренному упованию на милость Божию. Вера внушает грешнику, что невозможное для него возможно для его всемогущего Спасителя; что, если Он подаст крепость, то наша воля утвердится в добре; если сердечным покаянием и молитвою о прощении наших прегрешений привлечем Его милость, Он изгладит все последствия грехов наших, как бы они велики ни были.

Чтобы, наконец, покаяние наше было истинное и достигало своей спасительной цели, — мало сознать свои грехи, болеть о них, возненавидеть их, стараться не повторять их и возложить все упование на милосердие Божие, — нужно еще заглаждать прежние грехи противоположными добродетелями. Это и значит приносить плоды покаяния.

Бог молитвами святого мученика Вонифатия да поможет нам стать на истинный путь покаяния, как Он помог некогда сделать то же этому святому мученику.

orthodox.etel.ru/2005/01/k_1vonifaty.htm

Перекюля, часовня святого мученика Вонифатия</P>